#НОРИЛЬСК. «Таймырский телеграф» – Артист театра и кино Дмитрий Певцов стал гостем особого формата клуба-лектория «Обогатительная фабрика». Гость медиакомпании «Северный город» подарил норильчанам настроение, заряд прочности и массу эмоций.
Сейчас Дмитрий Певцов практически не снимается, но продолжает петь и выступать на сцене с песнями. Вот что сам артист говорил о том, как изменилась его жизнь после прихода в нее православной веры: «Моя жизнь изменилась в момент, как я пришел в храм. Она поделилась на до и после. Это дает столько сил, столько любви и радости, которую можно черпать бесконечно».
Певцову удалось наладить контакт с норильской публикой, объединить людей разного возраста, с несхожими взглядами и вкусами. Норильчане без стеснения задавали любимому артисту вопросы, он прямо и не без доли юмора отвечал. Получился живой и проникновенный разговор по душам.
– Что для вас наиболее ценно в подобных встречах?
– Мне важно донести до каждого в зале смысл песни. Ценно уметь вести вас, зрителей, сквозь произведение, разворачивая заложенные в песне события, словно книгу.
– Вы выступаете в Норильске без музыкантов своей группы «ПевцовЪ-Оркестр», за последнее время вместе вы дали массу концертов. Расскажите о сути турне.
– Мы собрали гениальные песни, уходящие в народ, такие как у Высоцкого, Окуджавы и других знаковых мастеров, и с ними объехали уже пол-России. У нас есть целая программа под названием «Музыкальные шедевры советского кино». Без сомнения, картины 60–70-х годов прошлого века дали целый пласт непревзойденной киномузыки.
– Назовите песни, которые любите больше всего.
– Тут надо десять или 15 концертов сделать, чтобы вспомнить только самые-самые, они поистине великие. Высоцкий, конечно… Или песни о мгновениях и о далекой родине, которые звучат в картине Татьяны Лиозновой «17 мгновений весны» – отдельная история. В общем, Таривердиев – моя любовь.
– Для вас актер – это…
– Актер – это диагноз, состояние, а не просто профессия. Скажу правду, не очень ее люблю, в том числе потому, что актеру надо все время притягивать внимание, нравиться. Есть вещи, которые передаются со сцены в зал на тонком уровне: это невозможно зафиксировать, потому я делю артистов на хороших и любимых. Последних не очень много, и это величайший, Богом данный талант: Инна Чурикова, Евгений Леонов, Анатолий Папанов, Андрей Миронов… Такие люди не просто развивают свое дарование, они возвращают его обратно небу, понимаете? Через свои работы, через любовь к театру, зрителю, партнеру. Они талант не присваивают. Те же, кто наслаждается талантом как собственностью, с годами теряют признание, успех, любовь публики. Такие дела.
– Вы работали на одной сцене с Инной Чуриковой?
– Да. Поверьте, она до последнего оставалась наивной, детской душой. И была гениальной актрисой. Помню, мы играли «Чайку», у меня была роль Треплева, сына Аркадиной, ее героини. В одной из сцен она гладила меня по голове, утешала. В момент, когда я смотрел ей в глаза, она была настолько моей мамой… Настолько я любил ее здесь и сейчас, что забывал, что я актер и на сцене, что тут сюжет, а там зритель. Сила ее таланта и сердца просто выключала меня из профессии. Подобных артистов очень мало. Это величайшее мастерство, к такому стоит стремиться.
– Что вам ближе, классика или современность?
– Классика – искусство, которое современно. Не каждому достает смелости поставить пьесу по написанному. Настоящий художник – с сердцем – всегда имеет, что сказать людям. Но есть творчество вокруг нас, которое никакого отношения к искусству не имеет. Чтобы отличить одно от другого, надо иметь насмотренность. И ум.
– Нужно ли ставить классику так, чтобы это было понятно нам, сегодняшним?
– Обязательно. Марк Анатольевич Захаров ставил так, что хоть академик с тремя госпремиями придет, хоть рабочий – каждый увидит себя, свои смыслы, каждому будет интересно. Это критерий искусства.
– Типажи негодяев, криминальных или просто отрицательных героев нормально вами воспринимались?
– Ну, мы же играем личность, историю человека, характер. Любопытно, как герой меняется, с чем сталкивается. Высоцкий не зря брал сюжеты, где центральный персонаж находится на грани риска, на краю смерти, пропасти: на войне, в горах, в экстремальной ситуации, в общем. Это драматургическая способность: чем больше в роли тиках рисков и рисунков, тем интереснее.
Для меня моя роль Телищева в «Бандитском Петербурге» в какой-то степени аналог Гамлета. Или вы до сих пор думаете, что Гамлет – положительный персонаж?!
– Ваше любимое место на земле.
– Там, где хорошо моей жене.
– Вы благодарны актерской стезе?
– Ни один фильм не сделал меня артистом лучше, чем я был. Хотя рад, что снялся почти в 60 кинокартинах. Были в этом ряду уникальные встречи, например с Глебом Анатольевичем Панфиловым, когда я был еще никем.
Мне скучновато быть артистом, а во время концертов с музыкантами каждая песня становится маленьким спектаклем. За полтора часа могу сыграть 21 роль. Тут я хозяин, главный партнер для меня зритель, которого куда-то веду, с которым взаимодействую, который вместе со мной плачет, смеется или ненавидит. Для меня сейчас это важно. Не считая таких высших проявлений театрального искусства, как «Юнона и Авось» и еще нескольких вечных работ-явлений.
Ранее гостем клуба-лектория «Обогатительная фабрика» и заполярного рудника «Скалистый» стал действующий космонавт Сергей Рязанский. Читайте также, какие впечатления произвел Норильск на Алексея Чадова.
Больше новостей читайте на совместном канале «Северного города» и «Таймырского телеграфа» в Telegram.
Марина Хорошевская
Фото: Ольга Задеряка