#НОРИЛЬСК. «Таймырский телеграф» – В конце 1940-х годов елки в домах норильчан и на улицах были живыми. Но заготавливались они централизованно – силами управления подсобных хозяйств – в специально отведенных для порубок местах в окрестностях Норильска. Рубить деревья в тундре самостоятельно, как делалось сперва, жителям запретили. Елочные украшения тоже делали в Норильске – в мебельном цехе Завода стройдеталей и в химлаборатории. Подарками были талоны на продукты или предметы гардероба – в норильской торговле тех лет они были в дефиците.
Из воспоминаний Агнии Колесниковой:
«В 1944–1945 годах я встречала Новый год в ДИТРе (Доме инженерно-технических работников). За лучший танец мне и моему знакомому вручили призы: духи и одеколон соответственно. Еще в те годы выдавали ордера на товары. Помню голубое платье, полученное по такому «документу», в нем и была в Новый год, и туфли черные на шнурках, с небольшим каблучком. Мне их сшили в Норильске в 1944 году».
Из воспоминаний Анатолия Михальченко:
«В 1950-х годах наш Дом физической культуры на Октябрьской улице, или как его тогда называли, большой спортзал, был центром общественной жизни. Там устраивали праздники, выступления спортсменов, а в Новый год – праздничные вечера с танцами. Попасть на елку в Дом физкультуры, как, впрочем, и в ДИТР, и в театр, было непросто. Пригласительные распределяли по предприятиям, с улицы было не попасть. Рассаживались по всем этажам, а внизу в зале стояла наряженная елка, ватные Дед Мороз и Снегурочка. Помню, танцы уже начались, и вдруг из зала пошел дым: видимо, от бенгальских огней или гирлянд что-то задымилось. Приехали пожарные, тоже навеселе, Новый год же. И хотя открытого огня не было, только задымление, они из своих брандспойтов стали поливать зал вместе с людьми. Толчея, народ бежит к дверям, кто-то попал под струю, елка уже чуть не плывет… А я залез на шведскую стенку и наблюдаю сверху – и смех и грех».
Из воспоминаний Любови Музыченко:
«Самое яркое детское воспоминание – Новый год. Отец возил меня на утренники в локомотивное депо, в кинотеатр «Луч» и в клуб шахтеров на Нулевом пикете. Я всегда была Снежинкой – костюм мама шила из марли. Уже готовое платье пропитывали специальным раствором, каким обрабатывали дедов морозов и снегурочек из папье-маше, чтобы предотвратить возгорание. Раствор этот норильчане брали в «пожарке». Еще костюм опускали в воду с крахмалом и, достав, тут же наносили блеск «Белый снег», который продавался в магазине. Чтобы блестки лучше прилипали, влажную ткань проглаживали. Платье выходило жестким и блестящим, а юбка была похожа на балетную пачку. Корону вырезали из картона, обклеивали марлей и наносили на нее крошку из разбитых елочных игрушек. Утром 31 декабря мы просыпались от запаха хвои, потому что папа ночью ставил в ведро с песком живую елку, купленную у Дома пионеров или универмага «Талнах». На работе отцу давали три шикарных новогодних подарка. В бумажном пакете лежали: мандаринка, яблоко, грецкие орехи, фундук, шоколадные конфеты и печенье. Мы их не съедали, а обматывали нитками и вешали на елку».
В прошлом выпуске фотопроекта «Автографы истории» мы рассказывали о новогодних праздниках.
Больше новостей читайте на совместном канале «Северного города» и «Таймырского телеграфа» в Telegram.
Светлана Ферапонтова
Фото: архивы норильчан и Заполярного филиала «Норникеля»
