#НОРИЛЬСК. «Таймырский телеграф» – В этом году исполняется 70 лет не только Норильску как городу, но и его городской газете «Заполярная правда». Первый ее номер вышел 22 декабря 1953 года. Сохранились воспоминания первых сотрудников газеты, в частности Нины Балуевой – одной из первых журналистов редакции.
«Слух об издании в Норильске своей городской газеты появился довольно скоро после того, как бывший заполярный поселок приобрел статус города. Надо сказать, что к тому времени Норильск уже имел опыт выпуска газет на месте. Это были газеты «Норильстроевец», «За металл», орган политотдела ИТЛ и комбината (позднее ее переименовали в «Сталинец»); «Металл – фронту» (после войны – сначала «Металл – Родине», потом «За ударный труд»), орган культурно-воспитательного отдела управления лагеря; спортивный бюллетень, основанный и редактировавшийся журналистом Евгением Рябчиковым в сороковых годах. Каждая из этих газет имела весьма ограниченный тираж и небольшой объем, у каждой был свой круг читателей. И вот теперь должна была появиться общегородская (!), настоящая четырехполосная газета.
Первый ее номер родился 22 декабря 1953 года… Тираж новой газеты был пять тысяч экземпляров, выходила она три раза в неделю. Под каждым номером стояла подпись: редактор С.П. Баранов. Серафим Петрович приехал в Норильск, кажется, из Красноводска, за плечами у него был немалый опыт газетной работы. В его творческой биографии слова «первый редактор» повторялись несколько раз. Это был хороший организатор и преданный своему делу человек. Штат будущей «Заполярки» подбирал идеологический отдел крайкома партии, поэтому никого из сотрудников Баранов заранее не знал; редактор был представлен уже сформированному главным образом по анкетным данным, в основном женскому, коллективу. Прошло некоторое время, пока Серафим Петрович разобрался в своих подчиненных – кто что может и кто чего стоит, определяя расстановку сил: кому доверить партийную жизнь, кому производство, быт, культуру и так далее.
Одну корреспонденцию не забуду до конца своих дней. 1 июля 1954 года Серафим Петрович уехал в отпуск. Ответственность за выпуск газеты, как водится, передал своему заместителю – Е. Дударевой… Часто посещая различные предприятия комбината, звоня в общественные организации, я стала замечать, что люди все реже бывают на своих рабочих местах, все больше и больше просиживают на различных собраниях и заседаниях. Подобрала факты, нашла стихи Маяковского о прозаседавшихся, весьма выразительную карикатуру (на ней было изображено, как человека разрывают сразу на три заседания, а он в отчаянии кричит: «Братцы! А когда же работать?»). Особенно увлекались заседаниями в окружкоме профсоюза, который в ту пору временно возглавлял Г.Ф. Руденко. Заявив на летучке о том, что у меня есть такая тема, и получив благословение и. о. редактора, я со спокойной совестью принялась готовить материал, который назвала «Меньше заседательской суетни, больше живого дела!» (такие яркие заголовки были в то время не редкость). До того не было случая, чтобы городская газета критиковала окружком профсоюза. Статья обратила на себя внимание читателей. Вырезку из газеты редакция послала на имя Руденко. Прошло около недели, ответа нет.
И вот однажды утром из окружкома профсоюза приходит посыльный и говорит: «Через десять минут начинается расширенное заседание президиума окружкома по обсуждению вашего выступления. Присылайте своего представителя». Елизавета Ефимовна не знала, что можно отказаться от этого приглашения и потребовать присылки официального ответа. «Придется вам пойти, Нина Ивановна», – решила Дударева.
Под осуждающие взгляды профсоюзных работников я прошла в заполненный до отказа зал. Руденко с неприязнью к газете и автору корреспонденции (оказалось, ему известно, кто написал, хотя статья была редакционная, без подписи) говорил о черной клевете в адрес окружкома, о том, что «Заполярная правда» не пользуется авторитетом у читателей, часто искажает факты и так далее. Настрой был дан, и на мою бедную голову со всех сторон посыпались упреки, обвинения; вспоминали опечатки, ошибки, другие промахи газеты. Так как я в редакции работала недавно, то даже и не подозревала о многих, которые – увы! – действительно были (да и в какой газете их нет, особенно на первых порах?). Что я могла возразить, например, против того, что опера «Кармен» приписывалась Пуччини, стихи одного поэта щедро дарились другому, пьесы назывались постановками, искажались фамилии? Предоставили и мне «последнее слово». Я сказала, что о старых ошибках не знаю, а что касается статьи о бесконечных заседаниях, то она продиктована временем и я считаю ее правильной. Зачитали постановление, в котором просили горком партии «поставить газету на место», а автора статьи наказать.
Переволновавшаяся, встревоженная до предела, вернулась я в редакцию; Дударева тоже приуныла: вот и выскажи правду! Вскоре ее вызвали в горком. Елизавета Ефимовна как могла защищала позицию газеты, не спорила о действительных ошибках, а потом не сдержалась. Прорвались все обиды и на горком, и на горисполком, которые не обеспечивают свой орган всем необходимым для нормальной работы, не заботятся о нем, не защищают, не поддерживают его авторитет. У газеты нет не только автомашины, но даже мотоцикла, сотрудники с трудом добираются до разбросанных на большой территории, часто за пределами города, предприятий, часами мерзнут на автобусных остановках, на городском транспорте отправляют в типографию макеты номеров, поздно ночью, нередко пешком, добираются домой с дежурства, ни у кого из сотрудников нет домашнего телефона. Высказав все это, Елизавета Ефимовна разрыдалась и выбежала из кабинета.
А через день или два вернулся в Норильск Баранов. Разумеется, ему сразу же все стало известно, и, хотя отпуск у него еще не кончился, он вышел на работу. «Ничего, – успокоил он нас, – все правильно. Поглумились они, а теперь мы их посмешим, да так, что смеху будет полные валенки». В конце октября бюро горкома рассмотрело выступление газеты и реакцию на него окружкома профсоюза. Рабочий день давно кончился, все сотрудники редакции разошлись по домам, и только мы с Дударевой сидели, ждали Баранова, ждали своей участи. Сколько было волнений, предположений.
«Все, – сказал Серафим Петрович, открыв дверь и удивившись нашему присутствию. – Мы победили».
4 ноября появилась заметка «По поводу одного опровержения». В ней было сказано о решении бюро горкома, признавшего статью «Меньше заседательской суетни» правильной и осудившего стремление опорочить выступление газеты и зажать критику. Поведение Руденко на заседании президиума окружкома было квалифицировано как непартийное. Надо сказать, что этот эпизод имел важное значение не только для редакции, но и для Норильска в целом. Он впервые показал, что городская газета способна одернуть руководителей даже высокого ранга…»
В прошлом выпуске фотопроекта «Автографы истории» мы рассказывали, где стояли первые новогодние елки Норильска.
Больше новостей читайте на совместном канале «Северного города» и «Таймырского телеграфа» в Telegram.
Светлана Ферапонтова
Фото: архивы норильчан и ЗФ "Норникеля"
